Коммуникативный и шрифтовой дизайн накануне третьего тысячелетия

В детстве, в 70 годы мне попался фантастический рассказ, в котором герой попадал в некую среду, где люди жили, питались, и вообще существовали благодаря получению и обмену специальными частицами — инфориями. Эта ситуация очень напоминает наше время тотальной компьютеризации, где благодаря байтам информации, с бешеной скоростью передающимся по локальным, глобальным и прочим сетям, обеспечивается жизнедеятельность предприятий, организаций, в том числе и жизненно важных государственных служб, а следовательно, и наша.

Мы поглощаем огромное количество информации через телевидение, подключённый к сети компьютер, печатную продукцию, то есть газеты, журналы, книги, да и просто находясь на улице, созерцая вывески, рекламу, указатели. Всё это в своей целостности и совокупности сейчас, как правило, называется типографикой.

Ещё в 1929 году лидер движения типографического возобновления Стэнли Морисон дал типографике следующее определение: «…искусство подобающего расположения наборного материала сообразно конкретному назначению». Под наборным материалом подразумевается прежде всего шрифт. Он — основа информации. Зачастую шрифт приобретает самые причудливые формы, в зависимости от среды, в которой находится. Благодаря этим шрифтовым перерождениям мы получаем возможность, ориентируясь на самый разнообразный внешний вид знаков, определиться в море предлагаемой нам информации, выбрать необходимое и отсеять второстепенное. Конечно же, это зависит в большей степени не от шрифтового дизайнера, создавшего шрифт, а от дизайнера, применившего его по назначению.

Нужно сказать, что причины информационного бума накапливались постепенно. Благодаря бурному развитию технологий информация нарастает лавинообразно, в геометрической прогрессии.

Начиная с революции электронно-вычислительных технологий 60-х годов, человечество перешло в новую стадию развития информационных технологий и систем коммуникации. В этот период возникли и первые шрифты для электронных устройств, например, OCR (шрифт систем оптического распознавания) и многие другие, переведённые впоследствии в цифровую форму и активно используемые в авангардном дизайне последнего времени. Эти шрифты также послужили основой для экспериментов в создании акцидентных шрифтов последнего десятилетия. Подобными проектами занимаются такие команды лидеров альтернативной типографики, порой переходящие уже в разряд классиков, как Emigre, T-26, P-22, House, LettError, дизайнеры Невилл Броуди, Барри Дек, Джонатан Барнбрук и др. Интересно, что один из первых шрифтов, принёсших известность Emigre, был спроектирован в 1984 г. для первого персонального компьютера Apple Macintosh (ил.1-7).

С середины 70-х, с появлением электронных систем моделирования, создания графических, в том числе и обьёмных (3-D) изображений, электронной вёрстки печатных изданий, сетей обмена электронной информацией, стало окончательно ясно, что наступила новая информационная эра. Первую высокопрофессиональную программу цифрового проектирования шрифтов — Ikarus () — Петер Каров из фирмы URW изобрёл в 1975 г. Чуть позже возникают электронные системы проектирования шрифтов фирм Bitstream, Agfa и др. В это же время Дональд Кнут из университета Стэнфорд создал программу Metafont, позволяющую производить всевозможные трансформации знаков. Данная система была основана на перьевом принципе, причём можно было реглировать толщину штриха, который базировался на скелетной форме, подобной рукописному дукту. Подобные эксперементы проводились Чаком Бигелоу и Крис Хомс в рамках программ Калифорнийского университета. В 80-е годы Каров усовершенствовал Ikarus, реализовав возможность интерполяции форм. Имея базовые начертания шрифта, можно было получить промежуточные варианты. Это позволяло легко получать новые начертания, отличающиеся по насыщенности, пропорциям, меняя по этим параметрам и отдельные элементы знаков, например, засечки. Это значительно упрощало процесс проектирования, хотя и не исключало правку полученных начертаний, степень которой зависела от формы шрифта. Надо сказать, что сверхразвитые по начертаниям гарнитуры (полигарнитуры) делались ещё с середины 50-х годов. В 1954-57 г. Адриан Фрутигер создаёт один из первых неогротесков, — Univers, 21 начертание которого построено по придуманной им системе (ил.8). Как раз подобные системы и подготовили идейную платформу для апроксимации формы букв методами фотонабора, и впоследствие — электронными системами проектирования. Практически сразу же появились идеи создания супергарнитур, объединаяющих несколько гарнитур, например, гротесков, антикв, брусковых шрифтов, имеющих одну графическую основу, пропорциональные и иные морфологические характеристики. Одним из первых подобных проектов была Кудряшёвская энциклопедическая, спроектированная известным советским художником шрифта Николаем Кудряшёвым в 1960—1974 г. (ил.9). Причём и первая сверхразвитая по начертаниям гарнитура Газетная Трудовская была нарисована Кудряшовым ещё в 1954—1956, практически одновременно с Фрутигером (ил.10). К сожалению, данные проекты не были воплощёны в производство в полном обьёме. Из известных подобных проектов существующих в цифровом виде это Demos и Praxis Герарда Унгера (1978-79 г.). ITC Stone Sans, ITC Stone Serif, ITC Stone Informal Самнера Стоуна (1987), хорошо известные многим ITC Officina Sans и ITC Officina Serif Эрика Шпикермана(1990) благодаря кириллической версии Тагира Сафаева (1994) и один из последних проектов — Le Monde Жана-Франсуа Поршеза (1995) (ил.11-12).

Стив Джобс и Дэн Возняк в 1976 г. изобретают первый персональный компьютер. С этого момента многие характеризуют наше время как эпоху персонального компьютера.

Вспомним перестройку в нашей стране в середине 80-х. Падение железного занавеса, изменение государственной политики, активное изменение экономической модели и общественных отношений породило и иное отношение к шрифтам. В связи с бурным развитием рекламного бизнеса и сферы потребления возникла потребность в большом количестве разнообразных по форме и области применения шрифтов. Это совпало с очередной технологической революцией, компьютерным бумом. Cуществует даже мнение, что именно появление персонального компьютера привело к крушению и перестройке советской экономической системы. Произошло коренное изменение технологий, как допечатных, издательских процессов, так и производства наборных шрифтов.

В 1985 году Джон Уорнок и Чарльз Гешке изобретают универсальный язык описания для выводных электронных устройств, ставший полиграфическим стандартом — PostScript. В это же время фирма Apple вводит понятие Desktop Publishing—настольных издательских систем на базе собственных компьютеров Macintosh, с возможностью вывода предполагаемого результата на PostScript -принтер. Вскоре, в 1988 г., фирма Adobe разрабатывает технологию Display PostScript, позволившую наглядно, в графической среде, сразу же видеть создаваемый продукт.

1989-90 г. IBM, Microsoft и Apple выпустили новый шрифтовой формат TrueType. В отличие от PS (PostScript), особенно его разновидности Type 1, он был открытым, то есть доступным любым производителям, без необходимости покупать лицензию на использование технологии для его изготовления. Кроме того, TrueType поддерживал систему Unicode, содержащую кодовую таблицу знаков для набора на большом количестве языков. Вместо стандартной кодировочной таблицы, включающей в себя 256 знаков, шрифт Unicode содержит таблицу, способную иметь 1000 и более знаков. То есть, переключая клавиатурную раскладку для применения разных языков, мы имеем возможность брать знаки из одного файла для набора на русском, немецком, грузинском, греческом и прочих языках. Это привело к более лёгкой реализации проектов сверхшрифтов, когда в едином графическом стиле проектируются знаки всех основных языков мира.

Как развитие идеи многоязыкового шрифта, возникла система OpenType, основанная на тех же принципах, но способная быть реализованной как в формате TrueType, так и PostScript. В 1997 г. Adobe и Microsoft обьявили OpenType открытым и опубликовали документацию нового шрифтового формата. Главные достоинства OpenType заключались в многоязыковой поддержке и кроссплатформенности. Это означает возможность использовать набранный на каком-либо языке текст на принципиально различных по внутренней структуре компьютерных системах, например Macintosh, PC, Unix. Apple заявила о поддержке формата, начиная с MacOC 9. Первый подобный проект, заказанный фирмой Microsoft известному шрифтовому дизайнеру Джону Хадсону, назывался Сильвайн (Sylfaen). Его кириллическая версия была премирована на международном шрифтовом конкурсе «Кириллица’99» (ил.13). Кроме всего прочего, имеется возможность использования альтернативных вариантов шрифта, то есть капители, минускульных цифр, дополнительных лигатур, знаков с росчерками и т.д. Вместо создания дополнительного комплекта, соответствующего стандартной 256-знаковой кодировке, можно просто дополнить существующую таблицу. Особенно это важно для многих письменностей, имеющих большое количество знаков или необходимость применения альтернативных букв, как, например, в арабском.

Развитие цифровых, компьютерных технологий, совершенство способов печати подготовило возникновение не только сверхразвитых по начертаниям гарнитур, но и технологий интерполяции формы на лету, в момент подготовки издания. Фирмы Adobe и Apple выпустили шрифтовые форматы MM ( MultipleMaster) и GX. Первый представляет собой развитие формата PostScript, второй — TrueType. Идея заключается в том, что в шрифтовой файл вшито несколько базовых начертаний. Благодаря этому, пользуясь специальным модулем, в программах, работающих со шрифтом, можно было получать интерполированные начертания самых тонких градаций по жирности, ширинности либо по величине засечек. К сожалению, как из за относительной сложности применения, так и сложности изготовления эти проекты не получили широкого применения. GX как шрифтовой формат прекратил своё применение, ММ и сейчас активно пропагандируется фирмой Adobe. А ведущие шрифтовые дизайнеры фирмы — Кэрол Твомбли и Роберт Слимбах сделали несколько шрифтов непосредственно для применения в этом шрифтовом формате. Шрифты Lithos, Adobe Garamond, Myriad, Adobe Jenson и другие стали образцом симбиоза новейших технологий и высокого художественного уровня в проектировании шрифта (ил.14).

Наше время — время эклектики, смешения самых различных исторических стилей с чистыми идеями в области формы (форма ради формы), при этом использование возможностей новейших технологий. Яркий пример этого — шрифты уже упоминающихся здесь фирм, специализирующихся на шрифтах для авангардных изданий. У нас также целый ряд дизайнеров специализируется на подобных проектах. Это Юрий и Илларион Гордоны, Валерий Голыженков, Александр Тарбеев, Тагир Сафаев и другие (ил.15-21). Разнообразие и плюрализм в выборе формы для шрифтовых экспериментов вызваны и многообразием информационных средств, где необходимо его применять. Это шрифты, которые целенаправленно делаются для применении на телевидении, на экране монитора, в наружной рекламе, в самой разнообразной печатной продукции и многие другие. Мэтью Картер — один из ведущих дизайнеров шрифта современности — спроектировал шрифты для применения в графических средах компьютеров по заказу фирмы Microsoft. Это шрифты Вердана (Verdana), Георгиа (Georgia), Тахома (Tahoma). Кириллические версии первых двух были удостоены дипломов на конкурсе «Кириллица’99». На сегодняшний день это одни из лучших кириллических шрифтов, спроектированных западным дизайнером. Технологические особенности уже готового шрифта заключались в следующем. Уже готовые рисунки шрифтов были воспроизведены на мониторе с низким разрешением, затем контур рисунка корректировался, сообразуясь с расположением пикселей экрана. В итоге получился хорошо читаемый на мониторе шрифт, сохранивший, насколько это было возможно, достоинства рисунка (ил. 22)

Оглядываясь на то, что что происходит в мире современной типографики, обратимся к мнению классика. Известный издатель, теоретик и создатель наборных шрифтов, Конрад Фридрих Бауэр, в своей статье «О письменности будущего» высказывается на эти темы следующим образом: «…Сможет ли человеческий консерватизм противостоять натиску совершенствующейся техники в такой сфере, как письменность? Задавая этот вопрос, мы можем, пожалуй, вспомнить, что согласно выводам Карла Густава Юнга душу современного человека формирует не только его сиюминутное окружение, но и опыт тысячелетий. Финикийско-греческие римские буквы и индийско-арабские цифры стали по воле судьбы элементом нашего повседневного бытия, бытия европейцев. И я полагаю, что мы поступим правильно, если сохраним эти знаки и в будущем – с любовью и тщанием…»