Типология шрифта. Наборный и рисованный шрифт

Проблема взаимоотношений наборного и рисованного шрифта сравнительно молодая. Она, естественно, не могла существовать до начала книгопечатания, но не могла возникнуть и сразу после этого великого события. Особенности наборного шрифта формировались постепенно и так же постепенно осознавались.

В современном понимании само понятие наборного шрифта уже выходит за пределы полиграфии. Это шрифт, все знаки которого твердо установлены и неизменны в процессе их использования - осуществления надписи. Наборная надпись может быть выполнена многими путями: скопирована при помощи фотографии или копировальной техники и расклеена (как делается очень часто), отштампована из разного материала. Она может быть выполнена даже вручную - вычерчена, нарисована, награвирована, хотя ручные способы исполнения не в природе наборного шрифта - они нерациональны. Во всех подобных случаях шрифт останется наборным: надпись будет набираться, составляться из заранее спроектированных элементов-знаков. Художественная целостность и гармоничность наборного шрифта обеспечиваются закономерностью построения алфавита. Правильно построенный алфавит - это система, все части которой строго зависят друг от друга; в которой индивидуальное подавляется общим, частное - закономерным, видовое - родовым. Каждый член этого сообщества, даже отторгнутый от него, несет на себе печать принадлежности к системе: в этом его сила.

Целостность алфавита, в сущности, основана на сравнительно узком круге простых закономерностей: строгое постоянство высоты знаков, вертикальных членений, пропорций, ширины стоек и штрихов, аналогичность решения одних элементов и стандартность (то есть взаимозаменяемость) других. Все они легко воспринимаются, рационально объясняются и наглядно фиксируются в виде схем построения или в виде полиграмм.

Они и должны быть простыми, чтобы, с одной стороны, быть в состоянии универсально охватить все разнородные графемы, и чтобы, с другой стороны, в надписи, состоящей даже из нескольких знаков, их единство прочитывалось ясно и недвусмысленно. В этом абстрактном единстве наборного алфавита - основа и известная гарантия стилистического единства будущей надписи.

Конечно, именно этот тип шрифта находит идеальную форму существования в типографском наборе, особенно в современном кодированном наборе, где начертание знаков не материализовано в виде матрицы или пунсона, а существует как некая абстрактная геометрическая форма, не подверженная колебаниям и не деформирующаяся от употребления. Эстетика наборного шрифта сродни эстетике промышленного тиражируемого искусства: это создание эталона, образца.

Работа над наборным шрифтом расчленена на два процесса, отделенных друг от друга: проектирование и компоновка надписи.

Это расчленение приводит к своеобразному явлению, которое, пользуясь философской терминологией, можно назвать отчуждением шрифта. Прежде всего, наборный шрифт отчуждается от своего автора, потому что становится достоянием многих художников-дизайнеров, готовых использовать его по своему усмотрению, в целях, непредвиденных автором. Отчужденный от автора, он теряет с ним связь, перестает выражать его индивидуальность, становится универсальным - надиндивидуальным.

Наборный шрифт отчужден от конкретного материала и технологии. Выйдя из рукописных форм, он и в дальнейшем все более абстрагировался от своего первоисточника и развивался уже как самостоятельное явление, по собственным формообразующим законам, сохраняя лишь намек на свое происхождение, давно став некоей отвлеченной, "чистой" геометрической формой.

Наконец, наборный шрифт, как правило, нейтрален, одна и та же гарнитура используется разными художниками по разным поводам.

Надиндивидуальность, универсальность и стандартность наборного шрифта - принципиальное качество наборного шрифта, как и вообще всякого набора и основа его могущества как замечательного достижения культуры.

Переходя к характеристике рисованного шрифта, следует иметь в виду, что в отличие от наборного он не представляет собой достаточно четкой категории. Он разнороден и технически, поскольку объединяет все виды шрифта, исполненного вручную - и рисованного, и гравированного, и рукописного и т.п.

Рисованный шрифт соприкасается с наборным шрифтом и с графикой. Близость к каждому из этих полюсов влияния определяет характер того или иного вида рисованного шрифта. Наиболее правильные его формы испытывают влияние наборного шрифта. Наиболее свободные - примыкают к графике (таковы всякие экспериментальные композиции, надписи, входящие в изображение и проч.). Работа над рисованным шрифтом принципиально отличается от работы над наборным. Его целью является не алфавит как некое абстрактное единство, но конкретное произведение - надпись. Или, если быть точным, композиция, потому что надпись не может рассматриваться самостоятельно, вне заключающего ее живописного поля, а также вне орнаментальных и изобразительных элементов, с которыми она часто бывает сопряжена. Быть может, и искусство рисованного шрифта вернее было бы назвать искусством надписи. Исполнение надписи - целостный процесс, который никак не может быть расчленен на проектирование и отдельную от него последующую компоновку. Это искусство традиционного, доиндустриального типа, аналогичное живописи и графике, которых не коснется производственное разделение труда.

Целостность рисованного шрифта - это визуально, чувственно воспринимаемая, композиционная, фактурная, колористическая, пространственная и проч. целостность конкретной надписи, расположенной на плоскости. Целостность эта более сложна и противоречива, чем целостность наборного шрифта, и не может быть определена никакими рационалистическими построениями и выражена иным способом, чем существование самого произведения. Надпись возникает и существует (то есть воздействует на нас) по тем же законам, что и любое произведение пространственных искусств - живописи или графики.

Каждый знак, составляющий рисованную надпись, сам по себе - ничего не значит в эстетическом смысле, как ничего не значат извлеченные из картины какие-либо ее элементы (пятно, мазок). Если любую наборную надпись можно разложить на отдельные знаки, а потом вновь сложить из них новую - иную, то с надписью рисованной это сделать невозможно: разрезанная на части, она не образует целостного алфавита, а отдельные ее знаки не соединятся в новую надпись, такую же цельную, как первая. Рисованный шрифт может, правда, стать основой для наборного, но при этом он подвергается радикальной переработке.

Художественная целостность рисованной надписи определяется индивидуальными связями индивидуально решенных элементов, а не типовыми (стандартными) связями типовых (стандартных) элементов, как в наборном шрифте.

Исходя из этого, нетрудно понять, почему основа основ наборного шрифта - твердое постоянство рисунка каждого знака - в рисованном шрифте теряет свою обязательность и сменяется вариабельностью в пределах избранного художником типа. Нелишне напомнить, что попытки создать вариантный типографский набор оказались нежизненны.

Отношения между знаками наборного шрифта запрограммированы при проектировании алфавита, поэтому они носят типовой, усредненный характер; этим объясняется ритмически ровная, снивелированная интонация наборной строки. Отношения между знаками в рисованной надписи всегда индивидуальны: они влияют на трактовку художником знаков и сами в свою очередь подвергаются воздействию этих знаков.

Дифференциация обоих видов шрифтового творчества, может быть, еще не закончилась. Практика современного шрифта свидетельствует о том, что компромиссные и эклектические решения, в которых возможности одного типа подменяются возможностями другого, в которых подлинная природа одного типа искажается или имитируется искусственно, находятся в процессе взаимодействия. Противопоставление рисованного и наборного шрифтов ставит целью не унизить любой из них, но точно уяснить его силу. Чем яснее и серьезнее мы можем определить специфику каждого из обоих типов шрифта, чем четче разграничим сферы их выразительных возможностей, тем эффективнее будут использоваться эти возможности, тем сильнее окажется их воздействие.